Владислав Татаринов — художник, педагог, член Союза художников России, Национального союза пастелистов. Более 25 лет занимается живописью, работает в технике пастели и масляной живописи. С 1996 года участвует во многих выставках, среди них как коллективные, так и персональные.
Накануне 7-й выставки Национального союза пастелистов «Пересечения. 2021» мы поговорили с Владиславом о его творчестве и пути в искусстве.
— Владислав, расскажите, кто повлиял на вас больше всего и почему?
— Прежде всего, Михаил Абакумов как земляк и наставник. Кроме этого, Хоакин Соролья как художник света и цвета, Эндрю Уайет как мастер эмоции и композиции, Владимир Пименов, как художник-философ.
Большую роль в моем развитии как художника вообще и пастелиста в частности сыграл Михаил Абакумов, народный художник России. Я регулярно бывал в его мастерской, видел его труд и часто получал разгоны за неудачи в работах, он говорил мне обращать максимум внимания на композицию. Абакумов известен прежде всего как автор масштабных русских пейзажей и виртуозных маленьких этюдов маслом, но он был великолепным пастелистом. Не случайно его последней прижизненной персональной выставкой была «Пастель». Его пастели одни из лучших, что я видел вообще.
— Почему вы выбрали именно пастель как один из основных материалов?
— Пастель — техника, обязывающая работать над графической композицией. Вместе с тем она живописна и позволяет работать многослойно.
— Как изменялся ваш стиль с годами?
— Я много работал и работаю над цветом, со временем избавлялся от чёрных и коричневых тонов. Стараюсь, чтобы в работах был свет. Здесь мои ориентиры — Абакумов и Хоакин Соролья. И я со временем стал, надеюсь, больше понимать композицию. В пастели работаю над многослойностью и вообще в живописи думаю, как человека пробить с помощью всех средств, вызвать эмоции.
— Могли бы вы описать свои работы в трех словах?
— Эмоция, свет, история.
— Какими работами (проектами) вы гордитесь больше всего?
— Ничем не горжусь, крайне критично отношусь к тому, что делаю.
— Вы могли бы сказать о себе что-то, что удивило бы наших художников?
— Я считаю, что вся живопись в голове, мы перемалываем впечатления. Так повелось от первобытного человека, который нарисовал бизона и мамонта на стене пещеры. Мы недалеко от него ушли.
— Что сейчас актуально в вашей творческой жизни?
— Сейчас работаю над проектом «Москва Высоцкого». Выставка пройдёт осенью в музее Высоцкого в Москве. В неё войдёт 20-25 работ, пастель и масляная живопись. Это будут московские места, связанные с Высоцким, и работы, восстанавливающие облики Москвы 40-70-х годов. Я работаю как с биографией Высоцкого, так и с фото- и кино-видеоматериалами, хроникой того времени, ездил на этюды по этим местам. В творческом плане — пишу маслом и пастелью попеременно. Когда устаю от одного материала, перехожу на другой. Стараюсь улучшать свою пастельную технику, расширять горизонты и делать её узнаваемой. Самое главное, что меня сейчас гложет, волнует и интересует — это вопросы композиции. На неё в настоящее время я обращаю внимание у других художников. Цепляют острые, свежие решения, раскрывающие образ.
— На что вы обращаете внимание во время судейства?
— Судейство сложно для меня, я очень уважаю чужое творчество и знаю, каким трудом всё достаётся. Первое, что мы видим в работе — это композиция: насколько работа цепляет, насколько композиция раскрывает сюжет. Также важен характер, если мы говорим о портрете или анималистической живописи. Всегда обращаю внимание, как в картине работает пастель, то есть как пастельная техника помогает решить композиционный замысел: живописные качества и качество рисунка, если это классическая реалистическая живопись, и работа цвета и линии, если это более декоративная или экспрессивная, абстрактная работа.
У меня широкие художественные взгляды и интересы от Дюрера и Уайета до Филонова и Кандинского, мне не важен художественный стиль. Главное, чтобы художник был неравнодушен, горел своей работой. Когда есть эмоция и нерв, уходят на второй план технические недочеты.
Чего не люблю? Наверное, откровенную фотоперспективу, когда видно, что это срисованное фото. Я пользуюсь фото в работе, но как вспомогательным материалом. И не очень интересна махровая салонность, например, на столе розы в золотой вазе, порезан арбуз, красавица в шелках гладит котика, а за окном звенят купола. Но это уже дело вкуса, конечно.
— И очень актуальный вопрос: дайте совет, что делать, чтобы пройти отбор на выставку?
— Пишите от души, вложите в работы то, что хотите.